Я в глобальном ахуе, мой мозг периодически подвисает и отказывается нормально работать.

С утра я прифигела от того, что никого не удивляет тот факт, что я решила призакончить опостылевшие отношения. Мне позвонила моя любимая парикмахерша Ирочка и заявила, что "я тебе давно это сказала". А три дня назад мать призналась, что после выезда Звездных Консультантов, на котором он сидел с убийственной рожей и довольно гнусно все комментировал, она с трепетом встречает меня каждый вечер, потому что ждет, что я его брошу. И это когда я сама еще не приняла никакого решения.

А сегодня - приняла. Встала с утра и поняла, что мы с Алёнушкой идет цеплять мужиков на мои новые сапоги и красивые личики. И мы пошли.

Но, когда я сидела с одной натянутой колготкой (как ее еще назвать?) и понимала, что опаздываю как минимум минут на двадцать, мне позвонил он. И сказал, что нам надо встретиться, так как он сегодня не пошел на работу и ему надо меня увидеть. Согласилась чисто "шоб отъёбси". Потом звонила Ирочке и жаловалась, что я только собралась просить зайку-Алишера предъявить его "лучшие варианты", которые он мне обещал год назад, и вообще, я мутить с мужиками собралась, мысленно переехала в пригороды Парижа и завела себе светлоглазого любовника с каштановыми волосами, а он... Ирочка смеялась и предлагала дать ему шанс. Мать хихикала и предлагала дать ему шанс. Даже, блять, Алёнушка, когда я, чуть не рыдая от внезапности, рассказывала ей все это, предлагала дать ему шанс. "Ведь ты же говорила, что останешься с ним только если он согласится меняться - а вдруг!" - главный их аргумент. Я мотала головой, высматривала в толпе симпатичные лица и объясняла, что, если он согласится меняться, вымрет стадо медведей в ближайшем лесу.

Потом я прихерела, когда подходя к месту встречи, заметила в его руках розу. Натуральную розу. Не его любимую убогую помесь колокольчика со вьюнком, а настоящую розу на длинной ножке. Белую. Она была не красная, не синяя, не розовая, а совершенно белая. Я поняла, что простым "посидим-выпьем" я не отделаюсь. На мое "пиздец, бля" обернулось три человека, явно удивленных таким выпадом от мадам в лакированых сапогах и с длинным шарфиком на сумке. Ничего, ребята, у вас сегодня тоже забавный день.

Когда мы не пошли в паб, бар или рюмочную, а сели за самый интимный из всех столиков в Кофейной Гамме, я натянуто улыбалась и понимала, что я не знаю человека, который меня сюда притащил.
После второй чашки чая он сказал, что любит меня.
он
сказал
что
любит
меня.
Если не учитывать тот факт, что пока он говорил вступительную речь, у меня было ощущение, что буханье моего сердца слышат даже бармены, а у меня в голове пульсировало: "сейчас, вот СЕЙЧАС он признается!" Я ждала этого два долбанных года. И вот СЕЙЧАС, когда я уже не могла представить, что мы можем жить вместе или, тем более, что я могу выйти замуж за этого человека, он говорит, что любит меня.

Я поняла, что СЕЙЧАС мне нечего ему ответить. Поэтому после заявления, что он первый, кто говорит мне это, и залпом выпила горячий чай.
Он говорил, что я ему очень дорога, что я - единственный человек, которого он безумно не хочет терять, что он мало уделял мне внимания... СТОП! WTF??? Что да, я знаю его, но с определенной стороны, он иногда может изменяться, и он готов к этому... СТОП! WTF???
Когда он предложил мне поехать куда-нибудь на выходных, снять номер, пойти на блюзовый концерт, еще что-то, я пришла к выводу, что если он продолжит говорить, я окончательно свихнусь, и меня увезут прямо из Кофейной Гаммы в дурку с шизофренией и нервным тиком. Поэтому встала и стала его целовать. Это был абсолютно другой человек. Я не знаю человека, которого целовала в Кофейной Гамме. В голове пульсировало: "Я тоже, тоже, тоже люблю тебя!", но в горле стоял ком и я понимала, что слишком много было до него, что мешает мне это сказать.

Он был внимателен. Нежен. Предупредителен. Был готов дать мне все, на что укажет мой царский пальчик. Он говорил, что наши отношения зашли в тупик, и что если я хоть немного чувствую то же, что и он, мы могли бы попытаться что-то с этим сделать. Он сводил меня в кино, я в абсолютном шоке. Мы гуляли по Невскому, а потом упустили два или три поезда в метро, потому что не могли друг от друга отлепиться. И я опять не знала этого человека. Он позвонил, чтобы узнать, как я добралась.
А я шла от метро пешком, потому что для меня было важно просто идти, делать что-то нормальное в этот безумный день.
У меня голова взрывается, я в понейшем раздрае и не понимаю, что происходит.
И я не знаю, хорошо ли это.