Именем Пресвятой Революции, сгинь, вредное суеверие!
День 30: Любимый женский персонаж
Одно время сильно меня перло с Паллады из фраевского "Рагнарёка", перечитала тут как-то - не прет.
Хороша еще Мата Хари у Вербера в его загробных книжках, но ей положено - баба главгероя все-таки, а то, что он сам себе мудоеб - это дело десятое.
Валькирия, собственно, Семеновская очень даже хороша.
А еще я тайную нежность питаю к старухе (ну, в начале не старухе) Урсуле из "100 лет одиночества" - ну такая тетка дельная, сил нет. Эдакий столп семейства. Мне даже изначально запомнилось, что там с ее смертью книга заканчивается, очень удивилась, когда стала перечитывать - паночка помэрла, а книги еще страниц сто. Но все оказалось вполне закономерно.
Впрочем, мне там и шлюха эта нравится, не помню уже, как звать, к которой все мужики ходили, даже те, которым она бабкой была.
Одно время сильно меня перло с Паллады из фраевского "Рагнарёка", перечитала тут как-то - не прет.
Хороша еще Мата Хари у Вербера в его загробных книжках, но ей положено - баба главгероя все-таки, а то, что он сам себе мудоеб - это дело десятое.
Валькирия, собственно, Семеновская очень даже хороша.
А еще я тайную нежность питаю к старухе (ну, в начале не старухе) Урсуле из "100 лет одиночества" - ну такая тетка дельная, сил нет. Эдакий столп семейства. Мне даже изначально запомнилось, что там с ее смертью книга заканчивается, очень удивилась, когда стала перечитывать - паночка помэрла, а книги еще страниц сто. Но все оказалось вполне закономерно.
Впрочем, мне там и шлюха эта нравится, не помню уже, как звать, к которой все мужики ходили, даже те, которым она бабкой была.