Сегодня ночью в жуткой агонии, при головной боли, слезах и нехваткой воздуха в сдавленной груди была рождена новая Душа. Взамен той, которая осталась там. Взамен той, окровавленной, израненной и помятой, которую я так легко отдала.

Сейчас Душа переживает период городской романтики, ненавязчивых и милых французских песенок, художественного беспорядка в прическе и наивно-детских улыбок. Людям, привыкшим видеть новорожденные души лишь у десятилетних девочек, было непривычно замечать ее во мне. Недоуменные взгляды, смешки в кулак и откровенный хохот вслед. А мне плевать. Я всем улыбаюсь и добродушно щурюсь на уже холодное осеннее солнце.

Во всей этой обстановке есть что-то неуловимо-парижское. И запах свежих булочек и черного кофе, и свежий ветерок, и взгляды-улыбки-дома…

Но вдруг в эту милую парижскую романтику вломится какой-то пьяный придурок в грязных ботах, разя перегаром, и шлепнется на соседнее место в метро.

Или гигантская тетка с огромным «чУмаданом», вся в мелких крашенных завитушках, бесовско-алой помаде и синих ногтях, заверещавшая громче плеера что-то вроде «Куда прешь, шлюха??!». Не мне, к счастью.

Или проковыляет на 20-сантиметровых гвоздиках расфуфыренное и разряженное, словно новогодняя елка, создание с выбеленными самыми жестокими химикатами жиденькими волосиками и ужасным режущим обоняние запахом. Да еще и одарит взглядом «фунт презрения».

Или…

А я улыбаюсь. И алкашу в грязных ботах, и чудовищной тетке-овце, и полуоблысевшему чуду в пластмассовых розовых сережках. А они не понимают. И плюются, продолжают обзываться или фыркают.

А мне все равно. И я опять улыбаюсь. Я все равно не слышу, что кричит тетка, не вижу, куда нагло пялится пьяница и не ощущаю презрительных взглядов дуры на гвоздиках.

Тогда, сделав вывод: «Шизофреничка!» и пожав плечами, они удаляются, оставляя мне и запах кофе с булочками, и свежий ветер, и высокие старые дома.

Но только Душа вдруг обиженно застынет, силясь не разреветься от такого к ней отношения. И приходится ее успокаивать любимой песней, срочным поиском заинтересованно-недоуменных взглядов или отпаивать горячим кофе.



Ну не нужно обижать новорожденную Душу. Не нужно заставлять ее покрываться коркой безразличия и ледяного хладнокровия, как ту, что я с легкостью отдала. Эта Душа мне очень нужна.

Ну пожалуйста, не обижайте мою Душу...